«Бейдер – может быть. Хотелось бы, конечно». Фёдор Емельяненко — о возможном реванше
Последний Император улучшает себя во всех аспектах. К бою в Bellator он планирует подойти в отличной форме.
Легенда смешанных единоборств Фёдор Емельяненко ещё планирует выступить в Bellator. Президент лиги Скотт Кокер хочет устроить для Последнего Императора ярчайший турнир со зрителями, чему сейчас мешают ограничения из-за пандемии. Ну а пока великий боец продолжает помогать своим подопечным идти к вершинам ММА. В эксклюзивном интервью Okko Спорт Емельяненко рассказал о перспективах самых знаменитых членов Fedor Team, о возможных соперниках для своего следующего боя и о том, чем пахнет Америка.
— Многие говорили, что человек начинает меняться, когда общается с вами. У вас какая-то особая аура, которая идёт впереди вас. Вы когда-нибудь замечали, что люди в общении с вами как-то резко меняются? — Я замечал, что если кто-то что-то такое делает, за что его совесть мучает, то, на что он закрывает глаза, в моём присутствии прекращает это делать. Возможно, стыдятся меня. Но мне ещё самому надо поменяться, очень многое сделать в себе, произвести большие изменения, с Божьей помощью. — В вашей жизни есть разные периоды: спортивные, жизненные и так далее. Вы – человек воцерковлённый. За последние 10 лет, после вашего возвращения в спорт, это общение с храмом как-то изменилось? — Момент, когда я начал воцерковляться – это 2009 год. До этого я жил, так скажем, опираясь на свою совесть, и зачастую мог через неё перешагнуть. В храм я как ходил, так и хожу, принимаю участие в церковных таинствах и по сей день, дорожу тем, что могу быть в храме вместе со своими детьми и женой. — Я так понимаю, что у вас вся команда православная? Бывает такое, что собираетесь и идёте все вместе? — Нет, никто никого не заставляет. Просто, когда мы объединились перед боями в Японии, начали готовиться, я с ребятами поговорил на эту тему. Мол, вы можете двигаться, как вашей душе угодно, но я вижу наше движение таким. И ребята со мной согласились. Они все ходят в храм, стараются перед боем исповедоваться, причаститься, и уже с Божьей помощью пойти биться.
Фото: РИА Новости
— Само понятие Fedor Team появилось как раз незадолго до боя с Джайдипом Сингхом, когда появилась униформа, когда стали воспринимать вас и команду, как единое целое, хотя вы вместе были уже давно и существовали, как одна большая семья. Как появился этот своего рода бренд, это понятие – Fedor Team, кто его придумал? Зная вашу скромность, вряд ли это были вы. — Когда мы объединились, когда мне поступило предложение от Rizin, я очень хотел, чтобы рядом со мной шли бок о бок ребята из моего зала, которых я считаю своей семьёй, а также тренеры. Встретились, поговорили и решили, что надо как-то назвать команду. И все в один голос сказали, что команду надо назвать Fedor Team. А всем остальным уже – разработкой, костюмами – занималась моя жена Оксана. Дизайн должен был получить одобрение ребят, чтобы им нравилось.
— В Bellator не запрещены личные контракты с дополнительными спонсорами? — Нет, если к нам обращаются спонсоры, с удовольствием размещаем, наносим их бренды на наши костюмы.
— Такие понятия, как Fedor Team или, например, Khabib Time – это то, про что слышали даже те, кто не очень посвящён в сферу единоборств. Создав эту команду, вы создали определённую тенденцию, и остальные могут это повторять. У вас нет ощущения, что вы заложили некий тренд? — Для меня это не команда даже. Повторюсь, это моя семья. И я очень хотел бы, чтобы у них и в боях, и в личной жизни всё было замечательно, чтобы они состоялись. Поэтому Fedor Team – это, так скажем, международное название. — Получается, что в этой большой семье собраны лучшие из лучших в нашей стране. И, если посмотреть со стороны, Fedor Team напоминает «Спартак» 90-х годов с Олегом Романцевым. Как вы видите этот ген чемпиона у ребят? Ведь это не простые ребята, это чемпионы по духу. — Никто специально их не собирал, ребята приезжали сами потренироваться, те же братья Токовы, Немковы. И когда пришло время вернуться, я вошёл в зал и сказал, что, если есть желание, давайте двигаться вместе. Учитывая ошибки прошлых лет, которые были у ребят, я сразу сказал, что для меня главное, чтобы у них заработала голова, бойцовское мышление, и чтобы вы находились от меня не дальше вытянутой руки, чтобы я мог каждому подсказывать, передавать какой-то опыт и убирать ваши ошибки. В принципе, ребята меня услышали, а если и были какие-то отклонения, со временем мы их устранили. И меня радует, что ребята растут. С ними я или нет, но они продолжают расти. — Команда расширяется, и у вас уже, наверное, физически не хватает времени всех корректировать. Более того, вы уже можете наблюдать, как ваши ученики дальше передают опыт. Может быть, в ком-то из ребят вы уже видите тренерскую жилку? — Это получается всегда очень тяжело. Трудно достучаться до молодого человека, когда ему указываешь на его ошибку. Я, например, всегда старался услышать, что говорили мне. Я пришёл в зал бокса и слушал кандидата в мастера спорта, который занимался уже несколько лет, хотя он был моложе меня и каких-то вершин ещё не достиг. Но он уже долгие годы занимается, и я понимаю, что у меня ещё нет таких знаний, какие есть у него. А здесь, когда я даю совет молодому, и он начинает спрашивать, почему это так и говорит, как он считает… Ну, если ты так считаешь, то работай сам. Я уже понял за долгие годы, что если ты пытаешься помочь, а человек не хочет принимать эту помощь, то это бесполезно.
Сейчас я молодёжи говорю, что у них есть чемпионы, и я, в принципе, не нужен. Я приезжаю, настраиваю этих чемпионов, потому что и их нужно где-то поправить, подсказать. Они вышли на новый уровень, и уже на новом уровне мне нужно до них что-то донести. Где-то, возможно, не касаемо боёв, а, например, жизни за границей, как отнестись к тому или иному событию, относительно пресс-конференций. А молодёжи уже говорю: «Смотрите на них, у вас есть чемпионы». Среди ребят, которые здесь работают, три заслуженных мастера спорта, мастера спорта международного класса по самбо, чемпион Bellator, остальные идут без поражений. Говорю им, чтобы учились у них, прикреплялись к ним и работали вместе. Вот сидит он, например, разговаривает с кем-то, ты подойди и попроси просто: «Посмотри за мной краем глаза и поправь меня, если есть какие-то ошибки». Но не все слышат это. — В этом зале тренируются и дети. Мы разговаривали с некоторыми из них, и выяснилось, что они не знают, кто такие Вадим Немков и Анатолий Токов, но все прекрасно знают вас. Почему так получается? Или мы просто не у тех ребят спросили? — Возможно, это небольшое упущение тренера. У нас есть стенд, на котором висят фотографии наших воспитанников, которые добились высоких результатов. И все ребята из команды там есть. Возможно, дети не так давно занимаются, ведь, действительно, ребята на слуху уже давно, тем более, они многократные чемпионы мира.
Фото: РИА Новости
— Несколько лет назад я ездил в Тулу, разговаривал с Михаилом Илюхиным и Магомедханом Гамзатхановым. Они рассказывали о том, как строился тогда тренировочный процесс, и я нашёл некоторые сходства. Зал также разделяется, в одной части тренируются взрослые, профессионалы, с другой стороны – подрастающие спортсмены. Вы это скопировали? И есть ли вообще что-то, что вы скопировали с того тульского периода с точки зрения тренировочного процесса и его построения? — Ничего не копировалось, всё как-то естественно выходит. Это ещё и без меня было, так сделал Владимир Михайлович, директор и главный тренер. Насчёт тульского периода. Во-первых, я очень благодарен Хану и Мише Илюхину. Уже работать рядом с такими людьми – это огромнейший опыт. Когда я попал в эту команду, я старался всё впитать, и у меня на тот момент уже работала голова. Всё, что было на тренировках, я брал. Я бы не сказал, что были какие-то суперразборы, какая-то особая техника давалась. Мы приходили, Хан говорил: «Шесть схваток по десять минут». Мы разминались, а потом шёл час борьбы. И вот так мы работали. Мы боролись, нас было порядка 20 человек. Работая с такими людьми, я брал, впитывал. Для меня это был большой рост. — Какие-то ребята попадали за океан и начинали, возможно, слишком рано. Либо, наоборот, кто-то пересиживал и терял интерес к занятиям. Как вы видите момент, когда пора стартовать по профи в боях? Сейчас мы видим, как бережно ведут Владимира Токова, несмотря на эту неудачу – поражение раздельным решением. Как вы видите этот момент, когда нужно дать человеку толчок? — Ну, Володя – это отдельный случай. Конечно, для него своеобразным паровозом, который протащил его, прежде всего стал брат. Это большая заслуга Анатолия. Конечно, и я поучаствовал в этом, мы переговорили с руководством Bellator. Я вижу много ошибок у Владимира, но сейчас, слава Богу, он их потихонечку исправляет. Я думаю, он может состояться как боец, но пока он очень сырой. Здесь меня больше уговорили ребята из команды. Сказали, что Володя – нестандартный, неординарный, и с ним сложнее всего.
— Изначально вы были против? — Я и сейчас, скажем так, сомневаюсь. Потому что мне бы хотелось большего роста, чтобы это всё быстрее происходило и быстрее устранялись ошибки. Чтобы не приходилось топтаться на месте или, как изначально было с ребятами: шаг вперёд, два шага назад, а я хотел, чтобы они всё время шли вперёд. И сейчас они двигаются вперёд вне зависимости от того, рядом я или нет. Произошёл этот щелчок, который должен был произойти у них в голове, и от боя к бою они растут. На сегодняшней и предыдущей тренировках я увидел, что у Володи есть рост. Наконец-то он пошёл. И я надеюсь, что он не остановится и будет расти как боец. Но до этого я смотрел на всё со слезами на глазах. Мне хотелось взять палку и пробудить в нём стимул. — Иногда ведь человек рвётся всеми силами, мол, дайте мне подраться. Но вы видите, что пока ещё нельзя, и говорите ему, что нужно ещё подождать. А ждать для спортсмена тяжелее всего. Как удаётся психологически это доносить до подопечных? — Спортсмен должен пройти определённые соревнования, которые покажут, что он действительно готов переходить в профи. В любительских ММА или боевом самбо. Сейчас очень много площадок, где можно проявить и зарекомендовать себя. Ну и, конечно, нужно работать в зале с ребятами, по ним всё видно. Лично мне достаточно даже не одной тренировки, а буквально нескольких минут, чтобы понять, может парень выступать по профи или не может. Как он двигается, боксирует, борется.
Фото: РИА Новости
— Насколько быстро определяете уровень бойцовского IQ у человека? — Тоже почти моментально можно понять. Когда человек работает в паре, видно, как он реагирует на то, что ему предлагает другой спортсмен и какие действия проявляет. Достаточно нескольких минут, чтобы понять, думающий он или нет. Другое дело, что бывает так, что спортсмен на тренировке один, а на соревнованиях – другой, причём в любую сторону. На тренировках он может быть непонятным и корявеньким, а на соревнованиях выходить и делать чудеса. И наоборот. Начинаю задавать вопросы, почему так происходит, анализирует ли он это. Начинаем разбирать ошибки. У нас в команде такие нюансы тоже есть. Но мы стараемся их устранять. — С вашей точки зрения, кто из ребят больше напоминает вас по физическим характеристикам и боевому мышлению? — Наверное, в каждом из них я частично вижу себя. Я работаю с ними, они что-то берут от меня. По технике, наверное, ближе всех Кирилл (Сидельников – Прим. «Чемпионата»). Но он и дольше всех со мной, ему и досталось, наверное, больше всех. Он и самый титулованный сейчас в боевом самбо, самый титулованный боец в мире. Мне приятно, что и он со стороны видит всё. Он может спокойно быть тренером, он видит нюансы. Иногда я работаю с парнем и не вижу его со стороны. Вижу, что что-то не то, но не могу понять, что именно. Прошу Кирилла посмотреть со стороны, и он даёт точные советы. — В 2020 году у Кирилла боёв не было, в Bellator пока не очень получается. Не давило ли на него это в тот момент? — К сожалению, год был небогатым на бои. Но Кирилл стал серебряным призёром Чемпионата России по боевому самбо. Они с Валентином вышли в финал, Кирилл уже добился всего, и Валентин стал первым, они не стали биться в финале между собой. Чемпионата Европы не было в том году, но Кирилл уже 7 раз становился чемпионом Европы. Это очень много, это уровень. К бою мы готовились, нам объявили, что он будет в Европе. Но, к сожалению, в последний момент всё отменилось. Должны были выступить Кирилл, Виктор и Никита. Но турнир отменили в связи с пандемией. — Но европейское турне у Bellator всё-таки было. Они внесли изменения, провели несколько турниров в Милане и во Франции. Эти турниры не рассматривались? — Рассматривались, но провели их не столько, сколько планировали. — На виду сейчас несколько людей из команды. В первую очередь, это Вадим, потому что он является чемпионом. Многое было сказано про бой с Бейдером, кто-то пытался искать в этом подтексты. Как вы относитесь к тому, что изначально бой был назначен на 9 мая? Какие эмоции вы испытывали от того, что случилось? — Со спортивной точки зрения было много нюансов. Конечно, если бы это случилось 9 мая, у нас был бы ещё больший праздник. Когда мы приехали в Америку, ребята заставили меня немножко понервничать, где-то пришлось рыкнуть на них, чтобы они делали не так, как им кажется, а так, как надо. И, слава Богу, они меня услышали и подошли, на мой взгляд, в идеальной форме. Конечно, я рад. Их успех – это моя радость и мой успех. — Вы видели судейские записки по первому раунду? — Да, мне сказали. Это говорит о том, что не надо надеяться на судей, нужно стараться победить досрочно, потому что бой был знаковым. В принципе, по первой минуте я понял, что, если какого-то форс-мажора не случится, Вадим его раскатает. Он был гораздо быстрее, он не был зажат. По всем параметрам он был выше. — Такие поединки не оставляют шансов для реванша, потому что вряд ли он здесь нужен. Как вам кажется? — Я бы тоже так сказал, да. По-моему, вопросов не возникло. Да я и не думаю, что Бейдеру ещё раз захочется. — Новости о дивизионе до 93 килограммов прилетают чуть ли не каждый день. Кори Андерсон уже стартовал в Bellator, победив Мелвина Манхуфа, сейчас ещё Йоэль Ромеро присоединился. Состав собирается достаточно серьёзный и, может быть, даже лучше, чем в UFC. Какие поединки Вадима в 2021 году вам кажутся логичными? — Сейчас уже объявили, что бой будет с Филом Дэвисом. Должно случиться что-то сверхъестественное, чтобы вышло по-другому. А вообще, я думаю, в дивизионе до 93 килограммов можно было даже сделать Гран-при. Возможно, для этого и набирают дивизион. Уже несколько Гран-при прошло в том же тяжёлом весе. Поэтому, возможно, подбирают народ, чтобы выявить чемпиона ещё в ходе турниров.
— Система Гран-при, которую реинкарнировал Скотт Кокер, заиграла новыми красками. Как вы оцениваете то, что Кокер делает сейчас? — Скотт сам по себе очень грамотный в этом деле, он уже долгие годы в лиге. По-моему, сколько я в боях, столько он занимается их организацией. И команда у него подобралась достойная. Ребята его слышат и болеют за своё дело. — Иногда закрадывались мысли, особенно после боя Минакова и Волкова, что определённая доля российских спортсменов будет присутствовать в Bellator, но лига не хотела бы, чтобы здесь была их полная гегемония. — Могу сказать только, что, когда я пришёл в Bellator и подписывал контракт, я сказал, что со мной команда, и мне ответили: «Без вопросов». Нас было 5 человек. Сейчас в неё вошли и другие ребята – Витя, Никита, Володя Токов. Мы не испытываем каких-то особых трудностей. Если я или кто-то из нашей команды от меня рекомендуем человека, здесь не возникает вопросов. — Сейчас, наконец, говорят о титульном поединке для Анатолия Токова. Не было мыслей, что лига с этим затягивала?
— Конечно, мы стараемся своими мозгами всё додумывать, вести ребят, но я вижу здесь просто промысел Божий. Потому что, например, относительно Вадима я сомневался. Мне хотелось оттянуть тот титульный бой, хотелось, чтобы Вадим окреп, оброс опытом, так сказать. Всё-таки он не так давно в ММА и не очень много боёв провёл. Но всё случилось так, и сейчас Вадим – один из опытнейших бойцов в команде. Анатолий, пожалуй, был самым опытным, но видно, что путь его в Bellator далеко не гладкий. Поэтому всё так, как есть. Сейчас, на мой взгляд, нет вопросов, кто должен драться за титул. И, если боец побеждает, рано или поздно всё равно нужно будет давать ему титульный бой, тут никуда не деться. Мы разговариваем с руководством, они рассказывают нам о своих планах, о своём видении. Конечно, американцам тогда очень хотелось, чтобы победил Бейдер, это прям витало в воздухе, да и записки обо всём говорили. Но не всё происходит так, как этого хочется людям. Наши пожелания – это одно, а воля Божья другая. Слава Богу, что Вадим просто раскрылся в этом бою и доказал, что он – чемпион. — Анатолий, кажется, пока не пропустит парочку ударов, не просыпается. — Толя – просто талантище. Во многих вещах настолько приятно и интересно на него смотреть. Он, как никто другой, двигается, он быстрый, чувствительный. Но, несмотря на все эти плюсы, он умудряется ещё и пропускать удары. Хотя на тренировках очень сложно с ним работать. — Анатолий в ближайшее время может сразиться с Гегардом Мусаси. Это опытнейший боец, настоящий шахматист-гроссмейстер. В последнем поединке против Дугласа Лимы он провёл шикарную работу и почти всё сделал филигранно. Вы будете заниматься разработкой боя с Мусаси? — Да, конечно, в ближайшее время. Мы уже разговаривали с Анатолием на эту тему. Я понимаю, что одно дело – ваше видение, а другое дело – моё. Но я не вижу ничего сверхъестественного в Мусаси. Это не тот боец, который может составить Анатолию какую-то конкуренцию или проблемы. Да, у него есть определённые сильные стороны. Но он может один бой провести высококлассно, а другой поединок, так скажем, просто отбыть. Но даже если смотреть по высококлассным боям, я думаю, Анатолий выше него по уровню подготовки, по таланту и всем показателям.
— У Анатолия уже были бои подобного рода, по 25 минут, но они были довольно давно. Гегард в этом плане находится в большем тонусе. Могут ли здесь возникнуть какие-то проблемы, если поединок затянется до более поздних раундов? — Думаю, что нет. У Анатолия возникали эти проблемы, мы видели эти ошибки. Я спрашивал, почему он так делал, он не мог ответить. Сейчас мы, конечно, будем максимально внимательны. И я думаю, что и он гораздо ответственнее подойдёт к этому бою, потому что понимает, что это его шанс. Но в целом я не думаю, что что-то может помешать, кроме себя самого. Как говорится, лучшее – враг хорошего. Если ты хочешь что-то сделать ещё лучше и от себя добавить, то это уже может пойти в ущерб. В работе с ребятами я постоянно сталкиваюсь с этим. Слава Богу, они меня слышат и принимают это во внимание. А когда всё благополучно проходит, я говорю: «Вот, смотрите, вы хотели так, а я настоял, чтобы было не так. Возьмите это себе на вооружение на будущее». Надеюсь, что Анатолий тоже не будет допускать своих ошибок, и тогда, я думаю, Мусаси ему не соперник.
Фото: РИА Новости
— Иногда бывает, что спортсменам не хватает мудрости. — Я бы хотел, конечно, чтобы они учились не на своих ошибках. Всё-таки уже есть люди, с богатым опытом. Я, Кирилл Сидельников тоже грамотные подсказки даёт. Не на своих ошибках, а на нашем опыте. И пробовали бы сами так же. Если это получается, тогда брать это за основу. Потому что сейчас у молодёжи всё очень радикально. Они где-то не доделывают, а там, где уже надо отдыхать, переделывают. За три дня до соревнований могут устраивать такие зарубы. Вы же сейчас покалечите друг друга, дождитесь соревнований, там и покажете, на что способны. Не надо здесь доказывать своему сопернику что-то, вы должны помогать друг другу. — Такая проблема, как перетренированность, может к кому-то из ребят в команде относиться в большей степени? — В нашей команде такого нет. Я всегда им говорю: «Чувствуйте свой организм». Если ты чувствуешь, что перебор, надо остановиться. Чтобы не было перетренированности, нужно поднять общую работоспособность. И, конечно, если готовишься к бою, то здесь уже есть конкретный план нагрузок и работы. И нужно придерживаться плана. Если чувствуешь недобор, можно догрузиться. Если наоборот – нужно раньше остановиться. Постепенно потихоньку мы всё выправим, и всё наладится. Валентин Молдавский в плане трудолюбия – особенный спортсмен. Он многое перекрывает своим трудолюбием. Я знаю, что он старается изо всех сил. Он – работяга. Они все молодцы, все работают. Он сам борец и изо всех сил старается освоить ударную технику. Он поймал дистанцию, хорошо двигается, всё чувствует, но такого панчерского удара у него пока нет. Но это пока. Я надеюсь, всё придёт в ближайшее время. Но к титульному бою он уже будет греметь. Такое приходит. Правится техника, сажается удар. Есть одна проблема, причём она присутствует у всех. Я приехал, мы наладили работу, я стараюсь довести до того, чтобы он почувствовал удар, какое-то движение. Спрашиваю у него, почувствовал ли он. Отвечает утвердительно. Он работает правильно, нарабатывает. Я уехал, потом возвращаюсь – опять скатились обратно. Здесь уже мы налаживаем работу гораздо быстрее, потому что у него уже есть память, но всё равно есть откат назад. И я всегда прошу: если почувствовали, то старайтесь каждый день нарабатывать, вспоминать, как было вчера, чтобы это осталось навсегда. — Кирилл в своём интервью очень хорошо сказал: «Фёдор использует разные выражения. Например: «Отведай силушки богатырской», или: «Зачем пробовать, чей орех крепче?». Какие у вас ещё есть подобные фразы, которые точечно доходят? — Ну, это шутки из мультика «Три богатыря». Мы пашем, работаем, но это надо как-то разбавлять. Не так, чтобы кидаться друг на друга с какой-то ненавистью. Нужно это разбавлять, шутить, поддерживать. Та же шутка очень хорошо поддерживает спортсмена. Это тоже часть внутренних отношений. Как-то раз ребята сели и начали вспоминать всё, что я говорил, и у меня волосы зашевелились. Я начал вспоминать все свои выражения. Например, мы проходили удушающие. Я душил Кирилла, и он говорит: «Я сдаюсь». А я ему: «Я в плен не беру». Такие вещи нужны. Так легче переносятся нагрузки, и атмосфера в зале радостная, хорошая, добрая. — Заметил, что Кирилл как раз берёт на себя роль человека, который подбадривает всех, подтрунивает по-доброму. — У них у всех есть какие-то свои колкости. Я не помню, что Вадик как-то сказал, но я так хохотал, когда он это выдал. Они вместе с Витей очень серьёзные, но, когда они сходятся, у них постоянно свои приколы, шутки, немного колющие, но приятные. — Нет ли у вас каких-то своих прозвищ? Не бойцовских, а именно тех, что используются между собой? — Есть прозвища по именам, но это, я думаю, личное. Где-то в имени можем букву изменить. Например, Вадима в Голландии называли чуть-чуть по-другому, и мы тоже подхватили. И это всё не обидно, всё по-доброму. А так у меня есть выражение – «железный дровосек». Это если я вижу, что парень зажался. — Когда не стало Владимира Михайловича Воронова, ребята значительно моложе начали занимать его место, проводить тренировки по борьбе. Как эта дыра закрывается в спортивном смысле? — Эта дыра уже, наверное, не закроется ни в спортивном, ни в духовном смысле. Владимира Михайловича, конечно, не заменишь никем. И я думаю, что ребята тоже помнят его дух, его голос, его шутки. Для меня Владимир Михайлович остался частью моей жизни, и по сегодняшний день он в моей памяти, в моих молитвах. Как и у ребят, я думаю. Молодёжь старается не занять его место в этом зале, а, наверное, найти своё. Ребята – молодцы, помогают. Рома Коробко – молодец, мне он очень нравится, грамотный тренер, грамотный спортсмен. Дима Самойлов – двукратный чемпион мира по боевому самбо, он и по боям выступал. У них есть опыт. Главное – ребята нашли контакт со спортсменами, их уважают, любят, слушают. А если где-то и не хватает опыта, я думаю, всё придёт со временем. И мы, конечно, будем помогать. — Вы до этого говорили о жизни в Америке. Нам тоже довелось там побывать и посмотреть на эту культуру со стороны. Вы говорили, что запах, который там витает – это запах наркотиков в том числе. Мне больше показалось, что это запах фастфуда. Какое у вас общее впечатление от Америки? Вы же, наверное, видели и то, как она менялась за 20 лет? — Первый раз я приехал туда в 2006 году. Первый бой у меня был в Лас-Вегасе. Мы ездили на промоушен, потом на бой. Мне кажется, что Америка меняется не в лучшую сторону. Раньше я видел некую открытость. Она и сейчас есть среди простых людей. Но стал больше замечать, что, если происходит какой-то конфликт, то с обеих сторон льются сплошные ругательства. Дай им пистолеты, и они бы застрелили друг друга. Самая большая беда в том, что они не могут успокоиться. Раньше я такого как-то не замечал. Что касается наркотиков. Утром я шёл в кофейню и был удивлён, что уже по утрам я чувствую запах травки. А запах фастфуда, мне кажется, там всегда был. Эти заведения на каждом углу, плюс вагончики, ларьки, которые стоят вдоль дороги. Этот запах везде. — А как вы там питаетесь? Вы ведь приезжаете туда более чем за 10 дней. — Мы же не ходим по фастфудам. При отеле есть ресторан. — Что касается помощи иностранных тренеров, вы с разными специалистами работали, с тем же Питером Тайссе. Это сотрудничество будет продолжаться, если всё будет нормально, и границы будут открыты? — Да, с Питером мы и сейчас на связи. День через день мы общаемся. Если будет подготовка, то либо я его сюда приглашу, либо он нас. Он всегда говорит: «Мои двери для тебя и твоей команды всегда открыты». Настолько мы ему уже родные, настолько близко он принял нас к своему сердцу, что он всегда нас ждёт. Так же и мы: если будет подготовка, обозначаем сроки, он освобождает время и прилетает к нам. — Не могу не спросить про лето 2021 года. Если всё будет нормально и будет возможность, где этот турнир будет проводиться, как будет вестись подготовка и каков будет общий ареал соперников? — Вы обо мне? — Конечно. — Пока я не знаю. Потому что вы видите, какое сейчас время. Сейчас я в форме. Слава Богу, в хорошей. Не скажу, что в замечательной, но я доволен. Толчок мне дали мои девчонки, когда начали говорить: «Папа, ты толстый». Я понял, что чуть набрал, и немного ограничил себя, увеличил нагрузки. И сейчас, работая с ребятами, я понял, что в хорошей форме. Если сейчас начинать подготовку, то к бою подойду в отличной форме.
Но пока у меня конкретики нет. Может быть и летом. Видите, предыдущее лето как прошло. Состоялись турниры, но без зрителей. И турниры Bellator будут проходить без зрителей, но у Скотта Кокера есть пожелание, чтобы я бился при зрителях. Мне очень нравится то, что меня не ставят перед выбором. Так же, как и моих ребят. Нам всегда самим дают право выбора. Нам дают высказывать свою точку зрения, говорить, как лучше на наш взгляд. Конечно, я понимаю, что должен учитывать и пожелания самой лиги Bellator, самого Скотта. И в таком добром диалоге у нас происходят все переговоры. При ближайшей встрече мы всё это обсудим. — Что касается ваших потенциальных соперников, больше остальных говорят про Мэтта Митриона, Райана Бейдера и, возможно, Джоша Барнетта. Говорили и о Вердуме, но он выбрал PFL, и встреча с ним вряд ли может состояться. — Скотт спрашивал у меня, как я смотрю на Вердума. Я ответил положительно. Если Bellator этот бой интересен, я бы хотел его провести. Но, когда пошли выпады то ли со стороны самого Вердума, то ли его близкого окружения, что якобы я струсил и отказался, я спросил, как так, и мне ответили, что он не заключил контракт. Когда он заключит контракт, тогда и будем разговаривать. И я понял, что это просто болтовня для привлечения внимания. Бейдер – может быть. Хотелось бы, конечно. — А Барнетт? — Насколько я понял, наш бой с ним не рассматривается. Скотт дал это понять. Хотя и есть определённая история. Можно и с Митрионом, я бы хотел, бой с ним был бы интересен.
Оставить комментарий
Ваш емайл не будет опубликован. Обязательные поля помечены как (обязательное)