Первая ракетка России Дарья Касаткина дала большое интервью Ксении Собчак.
В нем она рассказала:
• о каминг-ауте, обвинениях в пропаганде ЛГБТ (запрещено законами РФ) и другой реакции;
• о том, как изменилось общение с украинскими теннисистками;
• о необъяснимом величии русского тенниса.
«Я росла, и у меня в окружении не было ни мальчиков-геев, ни девочек-лесбиянок. То есть на меня ничто не влияло. Максимум, что было, – это группа «Тату». Я вообще не считаю, что ориентацию можно пропагандировать. Это либо так, либо так. На меня ничто не влияло, но мне по итогу все равно нравятся девушки.
Страха нет. Я ничего плохого же не сделала – просто рассказала про себя. Мне задавали вопросы, и я на них отвечала. Если это у нас считается пропагандой, то в мире все – пропаганда.
Но обидно, конечно, когда депутаты дают такие комментарии по поводу своих граждан, которые не сделали ничего плохого – просто признались, кто они. Если этого достаточно, чтобы закрыть человеку въезд в страну, это грустно».
– Так и запишем. Сейчас пишу в службу иммиграции какой-нибудь страны: ребят, я по девочкам, поэтому дайте мне паспорт.
Если бы все так просто было. В Швейцарии 10 лет надо прожить, чтобы получить паспорт, а, оказывается, был путь проще.
– Но ты же большая звезда? Любой стране можешь приносить победы…
– Раньше – может быть. А сейчас ситуация нестабильная, никто не хочет подливать масла в огонь.
– А ты гражданство какой страны хотела бы?
– Даже не знаю. Швейцарское выглядит очень стабильным!
Не знаю. На данный момент я гражданка России. И несмотря ни на что, я горжусь тем, что я русская. А там как будет.
Если от этого будет зависеть моя карьера, то выбор очевиден. Я хочу продолжать играть в теннис. Для меня это приоритет №1. И я играю за себя.
«Было круто и неожиданно. Она мне не первый раз звонила – ей очень нравится разговаривать про теннис, она очень шарит.
И тут я смотрю, звонит Земфира. Думаю: «Блин, секунду». Понятно было более-менее, по какому поводу она звонит. «Ладно. Окей. Готова».
Было круто. Земфира меня поддержала. Сказала, что это очень смело на фоне тех изменений, которые происходят в нашей стране».
Земфира и Рената Литвинова в ложе Касаткиной на «Ролан Гаррос».
Познакомились мы через Настю Павлюченкову. Земфира попросила мой номер – хотела обсудить финал Australian Open, в котором Даня Медведев играл с Надалем. Мы разговаривали минут 40. В основном говорила Земфира. Она задавала вопросы, на которые сама же и отвечала.
В целом мы поговорили про многие вещи. Она меня позвала на концерт – у нее тогда было несколько концертов в Москве. К сожалению, я не смогла попасть. И в Москве уже точно не попаду. Но я надеюсь, что вообще получится. Особенно со старыми альбомами – вообще класс».
«Прогулка», «Главное», «Прости меня, моя любовь». «Мачо» у меня ассоциируется с Санкт-Петербургом – не знаю, почему такая связь пошла. Видимо, когда я первый раз приехала в Питер на турнир, я ее постоянно слушала.
Еще классная «Мы разбиваемся». «Жди меня». И «Жить в твоей голове». У нее вообще что ни песня, то шедевр. Но эти самые любимые».
«Звоночки давно были. Но я долго шла к принятию себя, потому что общество давит. Даже если ты начинаешь что-то понимать, то думаешь, что это что-то неправильное. Начинаешь в себе подавлять, через силу встречаться с тем, с кем не хочешь встречаться.
От этого тебе лучше не становится, а только противно. И ты начинаешь скрывать, вести двойную жизнь. И в какой-то момент ты уже перестаешь понимать, кто ты, зачем ты, нафига тебе все это.
Не так давно я пришла к тому, что пофиг на всех. Жизнь одна – кайфуйте (смеется)».
«Мне повезло, что родные очень легко это восприняли – родители, брат. Они узнали два года назад. Брат чуть пораньше, потому что мы постоянно вместе.
И вообще никаких проблем. Они как будто обрадовались (смеется). Восприняли все очень легко, и я им за это очень благодарна. Потому что знаю, что у большинства все наоборот. И я не представляю, как тяжело, когда самые близкие люди тебя не принимают и не воспринимают всерьез. Говорят, что это пройдет, ты просто себе мужика хорошего не нашла».
«Я бы, возможно, на месте компаний сделала так же. Потому что ситуация сложная.
Ты выставляешь спортсмена любого уровня в медиа-пространство и не знаешь, какая будет реакция. Понятно, что бренды не хотят рисковать, терять аудиторию и получать какую-то херь. Поэтому они решили подождать.
У меня еще в марте была снята рекламная кампания к одному турниру, который скоро будет. Они в итоге ждали-ждали-ждали – и уже сказали, что не будут меня использовать. Потому что вот.
А после выхода интервью и всего резонанса они сказали, что у них зеленый свет. Мне было очень приятно. Получилось, что в этой ситуации меня ценят как меня. Не как российскую спортсменку, а просто как спортсмена и человека».
«Я в контакте с девчонками из Украины, с которыми и раньше хорошо общалась. Просто не могла не интересоваться, как у них дела.
Очень грустно, что мы больше не обсуждаем, кто как сходил на шопинг, а обсуждаем, где у кого родители и все ли с ними хорошо. Я бы очень хотела вернуть то время, когда кто-то завидовал кому-то, что на сумку подороже купила. А не обсуждаем то, что обсуждаем сейчас».
«Я не думала, что все зайдет так далеко. А через пару дней поняла, что все зашло слишком далеко. И было страшно – и это при том, что я из России. Хотя в России ничего не происходило.
Не знаю, что было на душе у людей из Украины, потому что весь этот ###### происходил у них на глазах с их близкими людьми.
Не знаю, мне кажется, это один из худших дней за последние много-много лет».
«К сожалению, спорт с политикой идет бок о бок. Даже несмотря на то, что мы [теннисисты] индивидуалисты, спорт у нас активно агитируется.
Нам повезло. Мы можем играть и дальше идти к своим мечтам. Пока нам дорогу не закрыли.
Мне куда более обидно за таких детей, как Камила Валиева, у которой был потенциал на все возможные медали. Но ей не повезло больше всех. Вся херня, которая могла случиться, выпала на ее короткий спортивный век».
«Повезло. Повезло. Каждый раз везет.
Не знаю, как это получается, честно. Не скажу, что у нас супер-пупер условия и все на конвейер поставлено.
Но получается, что дети хотят. Родители очень хотят и вкладывают все, что у них есть, чтобы дети заиграли. Дети понимают и выкладываются на 200%».
«Для начала надо показать, что ты хорош – тогда на тебя обратят внимание. Но это происходит лет с 13-14, а до этого возраста 6-7 лет кто-то должен тебя вести. И чаще всего это родители.
Если родителям удается найти спонсора, то зачастую это не просто так. Потом придется возвращать – с процентами. Там люди в такую кабалу попадают.
Так что до этого возраста все на чистом энтузиазме родителей. Без знакомств шансов на поддержку нет».
«Шансы на это нулевые. В лотерею больше шансов выиграть.
В моем случае я довольно рано начала показывать результат. А если родителям дать крошечную надежду, они готовы что угодно продать и вложить последнее – только благодаря этой вере. Надежде и любви.
Дом у нас был классный, в классном месте. Изначально еще кредитов набрали, чтобы его построить. Потом его продали, чтобы кредиты погасить и чтобы я могла в теннис играть (смеется). Времена были сложные».
«В мое время – примерно 50 тысяч долларов в год. И это даже мало. Сейчас, понятно, это еще дороже.
И я скажу, что перед тем, как я получила свой первый большой чек, стоял вопрос, что у родителей денег практически не осталось. У брата была однушка в Тольятти, и он уже думал ее продавать.
Так что я в последний вагон запрыгнула. Я знала, что ######, уже поджимает».
– Не скажу, что федерация сыграла большую роль. Большую роль сыграла моя семья и люди, которые меня поддерживали.
– А что именно федерация сделала для тебя как для теннисистки?
– До момента, когда я начала зарабатывать деньги в 18 лет, оплатили поездки на несколько турниров. И я выиграла чемпионат Европы до 16 лет, мне платили какую-то стипендию.
Я не скажу, чтобы помощи вообще не было. Но этого было далеко недостаточно, чтобы я и мои родители чувствовали, что все окей, есть запас. Такого даже близко не было.
– Примерно разница во вкладе федерации и твоей семьи?
– 15 на… Нет, даже 10 на 90.
– Что нужно изменить в теннисной федерации, чтобы растить больше звезд?
– Федерации нужно омолодиться. Везде должна быть сменяемость власти. Какие-то новые живые идеи.
Даже если человек когда-то хорошо выполнял свою работу и болел теннисом, когда ты оооочень долго находишься у руля, у тебя тупо замыливается глаз. И времена меняются, это нельзя отрицать. Поэтому нужна свежая кровь, которая увидит какие-то нюансы и недостатки.
Должны быть люди, которые понимают теннис. Я не могу сказать, что все руководящие люди в нашей федерации понимают в теннисе. Некоторые мне открыто об этом говорили. И я думаю: классно, приехали.
Оставить комментарий
Ваш емайл не будет опубликован. Обязательные поля помечены как (обязательное)